Рождественский

Память за прошлое держится цепко, то прибывает, то убывает...

В школе когда-то были оценки две: «успевает» и «не успевает»...

Мир из бетона. Мир из железа. Аэродромный разбойничий рокот...

Не успеваю довериться лесу. Птицу послушать. Ветку потрогать... Разочаровываюсь. Увлекаюсь. Липкий мотив про себя напеваю.

Снова куда-то бегу, задыхаясь! Не успеваю... Не успеваю.

Время жалею. Недели мусолю. С кем-то о чём-то бессмысленно спорю.

Вижу всё больше вечерние зори. Утренних зорь я почти что не помню...

В душном вагоне — будто в горниле. В дом возвращаюсь. Дверь открываю.

Книги квартиру заполонили. Я прочитать их не успеваю!..

Снова ползу в бесконечную гору, злюсь и от встречного ветра немею.

Надо б, наверное, жить по-другому! Но по-другому я не умею.

Сильным бываю. Слабым бываю. Школьного друга нежданно встречаю.

«Здравствуй! Ну как ты?..» И — не успеваю вслушаться в то, что он мне отвечает...

Керчь и Калькутта, Волга и Висла. То улетаю, то отплываю.

Надо бы, надо бы остановиться! Не успеваю. Не успеваю.

Знаю, что скоро метели подуют. От непонятной хандры изнываю...

Надо бы попросту сесть и подумать! Надо бы... Надо бы... Не успеваю!

Снова меняю вёрсты на мили. По телефону Москву вызываю...

Женщину, самую лучшую в мире, сделать счастливой не успеваю!..

Отодвигаю и планы, и сроки. Слушаю притчи о долготерпенье.

А написать свои главные строки не успеваю! И вряд ли успею...

Как протодьякон в праздничной церкви, голос единственный надрываю...

Я бы, конечно, исправил оценки!.. Не успеваю. Не успеваю.