Дельфин: "Мы - в большом поиске"

Это интервью получилось во многом спонтанным. Оно должно было быть опубликовано в одном из интернет-СМИ, но по ряду причин этого не случилось. А текст терять жалко, да и бессмысленно.Перед своим выступлением на "Нашествии" Дельфин уделил мне 15 минут, ответив на самые разные вопросы, которые волновали именно меня, Евгения Резника. Возможно, они покажутся вам странными, нелогичными и даже абсурдными. Возможно, кого-то заинтересуют.Итак, интервью

– В вашем сборнике стихов “Андрей” есть одно стихотворение, начинающееся со строки “Прекрасных мальчиков глаза”. Как и при каких обстоятельствах оно было написано?
– Поскольку я себя достаточно хорошо знаю, – ну, не до конца, но знаю – для меня такое стихотворение было несколько неожиданным. Обычно всё рождается достаточно спонтанно. Для меня это как некоторое путешествие, когда в голову приходит первоначальная строчка, я не знаю, чем закончится история. И ко мне просто пришла такая строчка, потом получилось вот такое стихотворение. Для меня это произведение нетипично.

– Расскажите о двух ваших последних альбомах – “Андрей” и “Она”. Вы не раз говорили, что они очень разные, диаметрально разные…
– Ну да, “Андрей” - такой, текстоцентричный. Поэтому он, собственно, так и называется, он очень на мне был замкнут. А последнюю пластинку очень хотелось сделать противоположной, очень простой и спонтанной, где-то даже, на мой взгляд, недодуманной. Можно очень много неприятных эпитетов давать – это такая, “сырая” работа. Но она была очень важна для меня. Было очень важно сделать её быстро, в определённые сроки, чтобы освободиться от этой истории.

– Для чего вам это было нужно? Это было требованием ваших слушателей, которые хотели чего-то попроще?
– И это тоже. Я хотел таким людям дать понять, что могу существовать в любых плоскостях – и в очень простых, и в достаточно сложных. Это абсолютно равноценные вещи, вещи одного поля. Разница лишь в слушателях, которые могут или не могут понять тот или иной материал. Не принять, а именно понять.

– Влияет ли площадка, на которой вы выступаете, непосредственно на ваши выступления?
– Конечно, влияет, но наша концертная практика – обширна. Поэтому существует рабочая программа, которая включает в себя какие-то критические моменты. Например,когда плохо со звуком, или ты попадаешь в какую-то непонятную обстановку. Бывает, что выходишь на площадку, думаешь, что будешь играть по программе, а зрители настолько тепло или с интересом тебя воспринимают – не важно, может даже со знаком “минус” этот интерес возникает. То есть им не очень понятно. И ты тогда пытаешься найти выход, как-то их больше заинтересовать, делая вещи, которые до этого не делал, пытаешься экспериментировать в реальном времени. Это тоже очень хороший опыт, и многие из таких экспериментов потом остаются и используются на наших других выступлениях.

– В Краснодаре вы дважды давали концерты в Sgt.Peppers bar. Площадка, наверное, не очень типична и привычна для вас. Почему вы приняли предложение там выступить?
– Да, там не очень удобно, тем более, что в этом же баре по соседству намного более подходящий зал, на мой взгляд – я не знаю, по каким причинам они его не используют, а используют зал с колоннами этими странными… Почему мы там выступаем? Наверное, потому что из Краснодара больше не поступает предложений. Вернее, они поступают, но это – самое адекватное из того, что предлагается. Видимо, организаторы в Краснодаре не видят более приемлемой для нас площадки. В разных городах - разная ситуация.

– Вопрос о вашем стиле. Последние годы вы появляетесь на сцене исключительно в одежде Fred Perry. Расскажите, как эта история началась в вашей жизни? Со стороны кажется, что это важно для вас.
– Да, для меня это действительно важно. Когда я впервые надел на себя новое поло Fred Perry – я почувствовал намного бОльшую собранность. К сожалению, когда ты его постираешь пару раз – это чувство проходит (улыбается). Но когда ты надеваешь новую вещь… Хочется застегнуть верхнюю пуговицу. Я обычно её расстёгнутой ношу, но когда ты надеваешь поло – хочется пуговицу застегнуть. Это делает на сцене такую заключительную точку. Тут с чего всё началось? У меня был момент, когда у Fred Perry была акция, посвящённая юбилею компании, и они давали разным, более-менее известным в разных кругах людям, поло, которое эти люди по своему усмотрению могли модернизировать, сделать какой-то принт, как-то расписать, раскрасить. И я тоже принял участие в этой акции. Сделал им поло интересное, они его потом продали на интернет-аукционе. За него заплатил 300 долларов какой-то парень из Москвы.

– Что из себя представлял этот дизайн?
– Поло как бы было сделано от лица человека, который пустил себе пулю в сердце. Я много времени провёл за изучением баллистических экспертиз: какие следы оставляет пуля, если стрелять в упор. Купил другие, более дешёвые поло, проделал на них эти эксперименты, там дырки остались. Накаливал железо специально, добивался нужного эффекта.
И на ткани от лица человека, который в себя стреляет, были написаны последние его четыре строчки в жизни. С передней стороны был вход пули, с задней - выход. Очень красивая история получилась, прикольно. Много такой странной криминалистической информации получил, пока изучал это всё.

– Последний вопрос традиционен, но важен. Когда поклонникам ждать новой музыкальной работы от вас?
– Мы сейчас находимся в состоянии большого поиска, очень многое пробуем. У нас уже есть некое сложившееся понимание… Я думаю, что к осени мы обязательно запишем какой-то сингл и обязательно его выпустим. Но большая пластинка, скорее всего, сложится где-то к весне.